Религиозные истоки и формирование радикального антиционизма
Джоэл Тейтельбаум, известный как Сатмарский Ребе, родился в 1887 году в городе Сигет (теперь территория Румынии). Он происходил из известной раввинской династии, и его взгляды формировались в условиях традиционной восточноевропейской еврейской жизни, где религия была единственным фундаментом общества. С ранних лет он проявлял себя как блестящий ученый-талмудист, но его мировоззрение начало отличаться от мнения многих современников уже в период межвоенного времени. В то время как многие еврейские лидеры искали способы интегрироваться в современное общество или поддерживали сионистское движение, Тейтельбаум занял непримиримую позицию. Его философия строилась на строгом следовании Галахе (еврейскому закону) и убеждении, что любое человеческое вмешательство в процесс мессианского спасения является тяжким грехом.
Основой идеологии Тейтельбаума стало учение о «Трех клятвах». Это концепция, основанная на Талмуде, которая гласит, что еврейский народ поклялся не восставать против народов мира силой и не возвращаться в Землю Израиля массово до прихода Мессии. Для Тейтельбаума это было не просто теологическое abstraction, а практический руководящий принцип. Он считал, что сионизм — это открытый бунт против Бога, попытка заменить божественное провидение человеческими политическими играми. В своей книге «Вайоэль Моше», которая стала манифестом его учения, он подробно аргументировал, почему создание светского государства противоречит самой сути иудаизма. Он писал, что страдания евреев в изгнании — это божественное наказание и испытание, которое нужно принимать смиренно, а не пытаться «исправить» его светскими методами.
Стоит отметить, что его неприятие сионизма не было только политическим. Это была глубокая религиозная борьба. Тейтельбаум видел в сионизме форму идолопоклонства, где нация и государство заменяют Бога. Он критиковал светских лидеров за то, что они отрывали евреев от Торы, обещая им земное счастье вместо духовного. Для него настоящий иудаизм не мог существовать без Торы и заповедей, а сионистское государство, по его мнению, поощряло отступничество. Именно поэтому он так жестко выступал против любой формы сотрудничества с сионистскими организациями, даже когда они предлагали помощь. Он верил, что любое компромиссное решение в вопросах веры неизбежно приведет к духовной катастрофе. Его риторика была острой и прямой: он называл сионистов предателями народа, которые своими действиями провоцируют антисемитизм и вражду со стороны других народов. В его глазах сионисты были опаснее любых внешних врагов, потому что они разрушали еврейскую душу изнутри.
Важно понимать контекст, в котором формировались эти взгляды. В довоенной Европе еврейский мир был расколот. Множество молодых людей увлекались социализмом, сионизмом, ассимиляцией. Тейтельбаум видел, как традиционный уклад жизни рушится на глазах. Его реакцией был фундаментализм и призыв вернуться к истокам. Он считал, что только строгое соблюдение традиций может спасти еврейский народ, а политические эксперименты лишь ускорят его гибель. Эта позиция делала его фигурой крайне противоречивой, но одновременно и привлекала к нему тех, кто разочаровался в светских идеологиях и искал твердой почвы под ногами. Его авторитет как раввина рос, и вместе с ним росло влияние его антиционистской доктрины, которая впоследствии стала основой для одной из самых крупных хасидских групп в мире.
Годы Катастрофы, спасение и богословская трактовка Холокоста
Вторая мировая война стала величайшим испытанием для Джоэла Тейтельбаума и всего европейского еврейства. Его жизнь в этот период полна драматизма и загадок. В 1944 году, когда нацистская Германия оккупировала Венгрию, Тейтельбаум оказался в ловушке. Вместе с тысячами других евреев он был депортирован в гетто, а затем отправлен в концентрационный лагерь Берген-Бельзен. Однако его судьба сложилась иначе, чем у большинства его прихожан. Он стал одним из пассажиров знаменитого «поезда Кастнера». Это был спасательный поезд, организованный Будапештским комитетом помощи и спасения (Vaada) во главе с Рудольфом Кастнером, который договорился с нацистами о вывозе определенного количества евреев в обмен на деньги и товары.
Этот факт позже стал поводом для жесточайших споров и обвинений. Критики, в том числе юрист Мальхиэль Грюнвальд, обвиняли Кастнера в коллаборационизме и в том, что он спасал влиятельных людей, не предупредив широкие массы венгерских евреев об awaiting их гибели. Тейтельбаум, будучи одним из спасенных, оказался в центре этого скандала. Сам он оправдывал свое спасение тем, что это было божественное чудо, необходимое для того, чтобы он мог продолжить свое служение и восстановить разрушенный мир Торы. После войны он дал показания в суде в поддержку Кастнера, заявляя, что тот делал все возможное для спасения людей. Тем не менее, сам факт того, что Ребе спасся, пока его община в Сигете и других местах была практически полностью уничтожена, оставил темное пятно на его биографии в глазах некоторых историков.
Однако для Тейтельбаума Холокост стал не просто трагедией, а подтверждением его собственных пророчеств. Он интерпретировал уничтожение шести миллионов евреев как божественное наказание за грехи сионизма и ассимиляции. В своих проповедях он утверждал, что попытки евреев «взломать» стены изгнания и создать государство своими силами привели к тому, что Бог отверг их. Эта точка зрения вызывала и вызывает шок у многих, но она была неотъемлемой частью его теологической системы. Он не видел в Холокосте результат чисто человеческой злобы или политических ошибок; для него это был прямой акт возмездия Небес. Согласно его логике, сионисты своей гордыней спровоцировали гнев Бога, и пострадали в том числе невинные люди, что является одной из тайн божественного суда.
После освобождения из лагеря Тейтельбаум провел несколько месяцев в Швейцарии, а затем переехал в Палестину, которая в то время находилась под британским мандатом. Его пребывание там было недолгим и напряженным. Он поселился в Иерусалиме, но атмосфера в подмандатной Палестине была ему враждебна из-за растущего влияния сионистов. Он отказывался сотрудничать с местными учреждениями, которые были связаны с сионистским движением, и призывал своих последователей делать то же самое. В конечном итоге, понимая, что его влияние здесь будет ограниченным, а конфликт с большинством населения неизбежен, он принял решение переехать в Соединенные Штаты Америки. В 1947 году он прибыл в Нью-Йорк, где и начал строить свою новую общину, далекую от политических бурь Ближнего Востока, но идеологически непреклонную в своем отрицании израильского государства.
Американский период жизни Джоэла Тейтельбаума стал временем триумфа его идей и организаторского таланта. Прибыв в Нью-Йорк, он поселился в районе Уильямсбург, в Бруклине. В то время это было место, где жили многие пережившие Холокост евреи, потерявшие все и ищущие опору. Тейтельбаум сразу же взял на себя роль лидера. Он начал с нуля строить инфраструктуру, необходимую для жизни ортодоксальной общины. Его подход был системным: он создавал не просто синагоги, а целую экосистему. Были открыты школы (ешивы) для мальчиков и девочек, где обучение велось исключительно по религиозным предметам, миквы (ритуальные бани), благотворительные столовые и суды (бейт-дин). Он настаивал на полной изоляции от внешнего, светского мира, чтобы сохранить чистоту веры.
Создание общины Сатмар и наследие в Америке
Уильямсбург быстро превратился в центр хасидизма Сатмар. Тейтельбаум обладал харизмой и железной волей, что позволяло ему удерживать общину в строгих рамках. Он требовал от своих последователей ношения традиционной одежды, соблюдения строгого субботнего покоя и отказа от любых контактов с израильскими учреждениями. При этом его община росла невероятными темпами. Люди, потерявшие веру в прогресс и цивилизацию после ужасов войны, находили в словах Ребе утешение и смысл. Тейтельбаум предлагал им альтернативу: вернуться к гетто, но добровольному и духовному, где они будут хозяевами своей судьбы, подчиняясь только закону Торы.
Одним из самых значимых достижений Тейтельбаума стало основание города Кирьяс-Джоэл (Kiryas Joel) в штате Нью-Йорк. В 1970-х годах община в Уильямсбурге разрослась настолько, что там стало не хватать места, и цены на жилье взлетели. Ребе принял решение купить землю в пригороде и построить там новый город. Это был уникальный случай в истории Америки, когда религиозная группа создала собственный муниципалитет, полностью подчиненный религиозным законам. В Кирьяс-Джоэле до сих пор жизнь регулируется советом раввинов, там закрыты магазины в субботу, а вывески на иврите и идише встречаются чаще, чем на английском. Этот город стал монументом наследию Тейтельбаума, доказательством того, что его модель общества может работать и в современном западном мире.
Джоэл Тейтельбаум скончался в 1979 году, оставив после себя огромное наследие. После его смерти династия Сатмар раскололась на две основные ветви — в Уильямсбурге и в Кирьяс-Джоэле, но обе они продолжают следовать его антиционистской идеологии. Сатмар сегодня — это одна из самых больших и влиятельных хасидских групп в мире. Его взгляды на Государство Израиль остались неизменными: последователи Сатмар не участвуют в выборах в Израиле, не признают его легитимность и не принимают от него финансовой помощи. Они считают, что существование этого государства — это временная аномалия, которая будет исправлена в будущем приходе Мессии. Несмотря на то, что многие евреи как в Израиле, так и в диаспоре считают эти взгляды экстремальными, невозможно отрицать силу личности Тейтельбаума. Он сумел взять разрозненных, травмированных людей и превратить их в мощную, организованную силу, живущую по законам средневековья в самом сердце современного мира. Его история — это пример того, как фанатичная вера и непримиримость могут стать инструментом выживания и возрождения.
Данная статья носит информационный характер.